Братство волка - Страница 190

К оглавлению

190

Сражение происходило слишком быстро, чтобы можно было разглядеть что-нибудь на таком расстоянии, да еще сквозь ржавую дымку и дождь пополам с грязью. При свете вспыхнувшей молнии Габорн увидел лишь кружение смутных силуэтов.

Он ощущал опасность, угрожавшую Неодолимым, и чувствовал каждый удар, который они получали. Чувствовал, как ломаются кости и рвутся мышцы. Слышал предмертные крики.

И знал, когда они умирали.

Что-то обрывалось внутри него со смертью каждого из них. Когда-то он сказал об этом Молли Дринкхэм: Избранных его словно вырывали из него с корнями, умирали они — и умирала какая-то часть его самого.

Сейчас он ощущал это как никогда горячо и болезненно. Его собственные силы иссякали по мере того, как гибли Неодолимые.

А они гибли один за другим — как звонит колокол на верху городской башни.

И звон этот возвещал о гибели не только нескольких Неодолимых. Гибла надежда на спасение всего человеческого рода.

«Когда-то на земле жили тоты, — говорила Земля Габорну в саду Биннесмана. — Когда-то жили даскины…

К концу грядущих темных времен человечество тоже может стать лишь воспоминанием».

«Неужели из-за этого и погибнут мои подданные? — подумал Габорн. — Из-за моего предательства?»

Он слишком неосторожно испытывал свою силу, словно лучник, который перетягивает тетиву и ждет, что не выдержит первым — тетива или лук.

Этой силой наделила его Земля, она дала ему власть.

«Спасай, кого хочешь», — сказала она, а Габорн попытался убить одного из тех, кого избрал.

Он нарушил волю Земли.

И сила его теперь уходила, и Габорн с ужасом ждал, когда она иссякнет окончательно.

Сверкнула молния, и при свете ее он увидел, чем закончилось сражение Неодолимых: в живых остался один-единственный человек.

Тогда Габорн пришпорил лошадь и стрелой понесся на север. И кричал всем встречным:

— Бегите! Идет Радж Ахтен!

Глава 66
Объяснение состоялось

Все восемь Неодолимых бросились на Радж Ахтена разом. Кто целил в голову, кто — в ноги. Они действовали молотами, кинжалами, кулаками и ногами.

Выйти невредимым из схватки с такими противниками ему не могли помочь ни быстрота его реакции, ни воинское умение.

Правое колено Радж Ахтену раздробили боевым молотом. Кинжал одного воина прошел сквозь кольчугу и достал до легкого, короткий меч другого перерезал сонную артерию. Еще кто-то закованным в латы кулаком смял его шлем и проломил череп. Были и другие раны, но не столь тяжелые.

Радж Ахтен выжил. Из Картиша ему передавали жизнестойкость тысячи Посвященных. Он еще дрался, а раны уже заживали.

Он убил всех восьмерых в считанные секунды и соскользнул наземь со спины мертвого опустошителя, дожидаясь полного исцеления.

Рана на шее закрылась быстро, плоть срослась, хотя он успел потерять много крови. Голова болела, и когда он стащил шлем, то обнаружил во вмятине содранную кожу и волосы.

Наибольшие страдания причиняла ему рана в колене. Коленная чашечка была раздроблена и свернута на сторону, и заживания ее пришлось дожидаться довольно долго.

Когда же он попытался встать на ноги, в колено вступила такая боль, что он подумал даже, не остался ли внутри обломок молота.

И Радж Ахтен побежал на север, превозмогая эту жуткую боль.

Имея столько даров метаболизма, ловкости и силы, он мог делать в час пятьдесят-шестьдесят миль. И бежать с такой скоростью целый день. Верхом Габорн продержался бы какое-то время впереди. Но Радж Ахтен не собирался отдыхать. Рано или поздно, но он догонит мальчишку.

Он упорно бежал вперед по разоренной земле. Миновал Барренскую стену и понесся по большаку мимо селений Кастир, Вент и Разбитое Сердце, оставив поле битвы далеко позади.

Пот лил с него ручьями. Он много сражался сегодня. Для человека с шестью дарами метаболизма двухчасовая битва длилась часов пятнадцать. С полудня он ничего не ел и почти не пил. Чары горной колдуньи иссушили его и вытянули все силы, к тому же он был тяжело ранен.

Глупо было пускаться в преследование в таком состоянии. Не имея сильной лошади, которая отдыхала неделю, питаясь сытной дробленкой.

Он сам мало ел в последнее время, которое провел в походах — сначала в Гередон, потом на юг, спасаясь бегством, — и изрядно похудел.

А сегодня он весь день сражался. И полученные раны, хоть и заживали быстро, отняли много сил.

Его терзала невыносимая жажда. С потом выходило слишком много необходимой для организма влаги.

Весь день с перерывами шел дождь. И пробежав миль десять, Радж Ахтен не выдержал и напился из лужи на обочине.

Трава по краям дороги поникла, словно выжженная солнцем. Он не был уверен, что можно пить эту воду — вся местность была поражена чарами горной колдуньи. «Вода имела странный привкус… металла, — решил он. — А может, крови».

Передохнув несколько минут, он поднялся и побежал дальше. Одолел еще пять миль, однако Габорна по-прежнему не было видно. Но он чуял на дороге следы лошадей и запах тех, кто сопровождал Габорна.

«Наверное, надо было снять кольчугу», — подумал он. Доспехи стали слишком тяжелыми, тянули к земле. Хотя, может, мешала на самом деле рана в колене.

Или умер кто-то из Посвященных, и жизнестойкости поубавилось?

Или Король Земли со своим чародеем наслали на него чары? Бежать Радж Ахтену становилось все труднее.

Причиной тому могла быть и земля. «Если проклята сама земля, — думал он, — так, может, прокляты и люди на ней?»

В какой-то момент он почуял, что воздух меняется. Трава и деревья во всем Каррисе были мертвы, пахли гнилью и разложением.

190