— Прыгай! — крикнула она лошади в слабой надежде, что прыжком та быстрее достигнет моста.
Она услышала треск молнии, лошадь рванулась вперед. Силы ее словно удвоились, но тут ударила молния. Она вскинулась на дыбы, и Миррима слетела наземь.
Хромого мальчугана нигде не было видно. Иом прыжком соскочила с коня и вбежала в башню.
— Мальчик! — крикнула она. — Ты где?
— Милорд? — откликнулся тот откуда-то сверху. По небу раскатился гром, окна задребезжали. За стенами башни, словно раненый зверь, завыл ветер.
— Скорее сюда! — крикнула Иом. — Прилетел Темный Победитель!
Мальчишка, спотыкаясь и прихрамывая, скатился по застланной ковром лестнице вниз. В одежде, которую он нашел, выглядел он ужасно смешно — это был лучший королевский камзол золотой парчи с ярко-красными полосками. Как было не примерить столь роскошную вещь!
Вновь загремел гром, и на замок опустилась кромешная ночь. Ветер выл и колотил по окнам Королевской Башни. Иом повернулась к двери и увидела распоровшую небеса молнию. Тут же лошадь ее пронзительно заржала и упала замертво. Ветер подхватил труп животного! и начал медленно кружить его в десяти футах над землей, словно кошка, играющая с мышью.
Мальчик испуганно вскрикнул. Иом беспокойно огляделась по сторонам. Хроно ехала к башне следом за ней, так куда же она делась? Никогда Хроно ее не оставляла! как бы ни велика была опасность.
Она бросилась к выходу, но ветер захлопнул тяжелую дубовую дверь прямо у нее перед носом.
«Прячься! — раздался голос Габорна. — Ради нашей любви, прячься!»
— Пойдем! — сказала Иом, схватив мальчика за руку. Замок окутала тьма. Стало темнее, чем ночью, темнее, чем темной дождливой ночью, когда луна и звезды закрыты тучами. Эта тьма являла собою полное отсутствие света и была чернее самой глубокой пещеры.
Но Иом хорошо знала башню, все помещения и коридоры. Она на ощупь пробиралась к кладовым, надеясь спрятаться в каком-нибудь большом ларе для овощей.
Тут она вспомнила о подвальном жилище Биннесмана. Вспомнила ощущение силы, жившей в этой комнате. Там, в самых глубинах замка, ближе к земле, им, быть может, удастся спрятаться.
Резко развернувшись, она побежала к проходу, кот рым редко пользовались, распахнула дверь. Проход был вымощен грубо вытесанными неровными плитами. Многие из них шатались под ногами. Но в подвале было же безопаснее. Там никто никогда не жил. Иом тороплив повела мальчика вниз.
Добравшись до подвала, Иом прикрыла дверь и задвинула засов. Ветер наверху продолжал выть. Ударил гром, тряхнув каменные стены.
От сотрясения со звоном разбились и вылетели стекла. Иом вздрогнула. Цветным витражам в окнах Королевской палаты было около тысячи лет. Их не восстановить.
Заперев дверь, она повернулась к едва различимому источнику света. В воздухе стоял сильный сладкий запах отвара лимонной вербены. Последние полчаса Биннесман не попадался Иом на глаза. Вроде бы он пошел помочь больным на постоялом дворе, но мог успеть и вернуться. В замок вела не одна дорога.
Чародей собирался сразиться с чудовищем. В глубине души Иом надеялась найти здесь Биннесмана.
Она спустилась в подвал, обнаружила котелок, где на последних догоравших в очаге поленьях все еще кипел отвар вербены. Мальчик поспешил к огню.
Иом прикрыла за собою дверь. И хотела запереть, но на дверях чародея не оказалось даже задвижки.
Она принялась искать что-нибудь, чем подпереть дверь. Камни Видения были слишком велики, и у нее не хватало сил сдвинуть их с места.
«Прячься! — прокричал голос Габорна. — Он идет за тобой!»
А у Биннесмана не было даже кровати, под которую можно залезть — только куча земли в углу.
Миррима очнулась во рву, лицом вниз в холодной воде. Ощутила вкус этой воды, запах водорослей.
Все тело у нее болело. Смутно припоминая свое падение, Миррима решила, что, должно быть, переломала себе все кости, а потом каким-то образом скатилась в воду. Кругом было темно.
Где-то рядом ржала и билась в воде ее лошадь. Миррима, как поплавок, покачивалась на поднятой ею волне.
«Я умираю», — равнодушно подумала она.
Плавая в глубокой, холодной как лед воде, она закоченела. И почувствовала ужасную слабость.
Не было сил даже пошевелиться. Миррима тщетно пыталась поднять руки и плыть к берегу, к крепостной стене, куда угодно. Но в этой кромешной тьме ничего не было видно.
Над головой бушевал ветер, поднятый гигантскими крыльями ждавшего где-то поблизости чудовища.
И совершенно не имело значения, куда плыть.
Миррима все же пыталась бороться за жизнь, но вскоре поняла, что тонет.
«Ну и пусть, — подумала она. — Утону и стану одним из призраков Даннвуда».
После смерти она утратит дары. Сестры будут рады получить обратно свою красоту. К матери вернется ум. Они снова станут жить в маленьком домике под Баннисфером, перебиваясь с хлеба на воду, и, может быть, будут счастливы. Почему бы ей и не умереть?
Миррима погрузилась в подводную мглу рва.
Мимо проплыл осетр, коснулся ее руки и метнулся прочь. Всколыхнул воду — Миррима ощутила ее движение — и тут же вернулся обратно. И принялся медленно плавать вокруг, выводя какой-то замысловатый узор.
— Привет! — подумала Миррима. — Я умираю.
Она закрыла глаза и лежала неподвижно, чувствуя, как коченеет тело. Холодная вода сняла боль в мышцах, даже кости перестали болеть.
«Ах, как хорошо, — думала Миррима. — Мне бы еще чашечку чая».
На мгновение она даже задремала, но тут же, вздрогнув, очнулась.
Стало немного светлее, и можно было уже что-то разглядеть. Она лежала на илистом дне.