Братство волка - Страница 34

— Тот бедняк, что слева, победит, — без особого интереса заметила Коннел. — Он держит позицию.

Миррима подумала, что это может случиться не скоро. Состязающимся порой приходилось делать двадцать-тридцать выездов, прежде чем кто-то добивался победы. Вид у юношей был усталый, оба были в грязи. Несколько выездов они уже сделали.

Бойцы встретились, раздался треск ломающихся копий, кони заржали. Богатому пареньку копье угодило прямо в латный воротник, и он упал. Он попытался было схватиться за поводья, но под его тяжестью они треснули и оборвались.

Публика закричала и захлопала, громогласно выражая одобрение, а те, кто ставил на упавшего рыцаря, разразились руганью.

— Ай-я-яй, испачкал такие красивые павлиньи перышки, — с притворным сочувствием протянула Миррима. Сестра Коннел усмехнулась:

— Понадобятся щипцы и молоток, чтобы снять с него шлем.

Однако парень быстро оправился после падения и поклонился толпе, дабы показать, что с ним все в порядке.

Он заковылял прочь, за ним устремились оруженосцы — снять доспехи и сложить их как приз победителю. Миррима порадовалась за бедного рыцаря.

Запах орешков, жаренных в масле с корицей, долетал и сюда, на вершину, дразня аппетит. Ей захотелось присоединиться к общему празднику.

— А вы смогли бы справиться с этим рыцарем? — спросила Миррима, глядя, как победитель обходит поле со своим высоко поднятым сломанным копьем.

— Будь уверена, — сказала сестра Коннел. — Только какое в этом развлечение?

Миррима удивилась. Властители Коней из Флидса были грозными воинами и ценили силу превыше любой родословной. Сестра Коннел была, должно быть, крепче многих, а даров силы, жизнестойкости и ловкости у нее было не меньше, чем у любого воина.

Когда раненый рыцарь покинул поле, вперед выступили герольды, чтобы объявить имена следующих участников состязания. При появлении первого из них в толпе вдруг поднялся гомон, послышался смех. Из-за шума Миррима не расслышала имен, но сразу же поняла, что бой предстоит необычный. Человек на дальнем конце поля был не юнец, но старый седой ветеран с лицом, покрытым ужасными шрамами. Одежду его не украшал герб с девизом лорда, и потому Миррима решила, что это — Рыцарь Справедливости, поклявшийся бороться против зла.

На дальний конец поля выехал рыцарь на огромном черном коне, настоящем чудовище, отмеченном таким количеством рун силы, что, казалось, был не из плоти и крови. Мощь его и уверенность движений могли принадлежать скорее существу из железа.

Человек, сидевший на этом звере, выглядел не менее устрашающе. Он был настолько выше всех, что казалось, в жилах у него текла кровь великанов.

Он был мрачен и задумчив. В руках он держал черный щит Рыцаря Справедливости, но одет был в броню необычного чужеземного образца. Щит походил формой на крылатого орла, из одного глаза которого торчал шип. На шлеме были рога, как у воинов Интернука, а кольчуга отличалась необыкновенной длиной. Она закрывала ноги по самые стремена и, спешься он, наверняка оказалась бы до лодыжек. Рукава кольчуги доходили до запястий.

Зато на груди у него не было защитной пластины. А кольчугу, как бы искусно ни была она сделана, копье пронзает с той же легкостью, с какой игла проходит сквозь ткань.

Состязание предстояло необычное. Любой удар копьем, нанесенный могущественным Властителем Рун, который сидел верхом на сильном коне, мог переломать человеку кости и превратить его в студень. Никакая кольчуга не сдержит удара копья, и Всадник в лучшем случае вылетит из седла. Поэтому для лордов правила рыцарского поединка были другими. Они не могли ни обменяться ударами, ни защитить себя броней.

Властители Рун должны были использовать свои ловкость, ум и скорость и уходить от ударов. Умение обороняться считалось для них вернейшим оружием — и, в сущности, единственным. Поэтому мало кто из Властителей Рун надевал пластину, которая препятствовала легкости движений, предпочитая носить кольчугу или чешуйчатую броню поверх толстой кожи и нескольких слоев ткани, помогая отклонять удары. Когда на поединке бились Властители Рун, толпа всегда следила за ними, затаив дыхание: лорды мчались на быстрых сильных конях и сходились на скорости сто миль в час. Уходя от удара, они на всем скаку спрыгивали с лошадей, соскальзывали под брюхо, показывая цирковые трюки. То было высокое развлечение, достойное королевского турнира.

Но оно было еще и смертельно опасным, и победа давалась не легко.

Лорд, выехавший на поле, не надел турнирной пластины. Этот наводящий страх человек пришел сражаться не ради богатства или славы; он пришел отнять чью-то жизнь — или отдать свою.

— А вот это, — сказала сестра Коннел, — кажется, будет поинтереснее.

— Кто этот рыцарь? — спросила Миррима.

— Верховный Маршал Скалбейн.

— Верховный Маршал — здесь, в Сильварресте? — спросила она ошеломленно. Она никогда его не видела, даже не слышала, чтобы он когда-нибудь сюда приезжал. Обычно он проводил зиму в Белдинуке, трех восточных королевствах.

«Но, конечно же, — сообразила она, — он приехал, как только узнал, что появился Король Земли». Все сейчас едут в Гередон. А Скалбейн так торопился, что опередил всех вестников, которые должны были возвестить о его прибытии.

Так или иначе, он уже здесь — предводитель Рыцарей Справедливости. Миррима удивилась донельзя. Среди Рыцарей Справедливости титул лорда ничего не значил. Самый простой парнишка, вступив в их ряды, чувствовал себя не ниже принца. И давал только одну клятву: уничтожать Лордов Волков и разбойников, сражаться во имя справедливости.