Братство волка - Страница 101

К оглавлению

101

— Найди лекаря и принеси мак, — Эрин устало опустилась возле Селинора на колени и потрогала ему лоб.

— Спасибо, — еле слышно прошептал принц.

Король Земли просил его пить поменьше. Принц же, поняла теперь Эрин, и вовсе решил избавиться от этого порока.

— Не за что, — ответила она, не отрывая ладони от его лба. Он закрыл глаза и будто заснул.

Потом что-то снова забормотал, словно ему приснился дурной сон. Вскрикнул и попытался оттолкнуть руку Эрин.

Через несколько минут он очнулся. Лицо заливал пот, глаза помутнели от боли.

— Кажется, я слышал, что Король Земли утратил дары, — сказал он. — Это правда?

— Да, — ответила Эрин. — Теперь он обычный человек — если Короля Земли можно назвать «обычным».

— Значит, он утратил и обаяние. Вы не видели его после этого?

Эрин видела спящего Габорна по пути к замку. Король не был особенно хорош собой даже с даром. Теперь же он показался ей просто некрасивым.

— Видела своими глазами, — сказала Эрин, думая, что Селинор бредит.

Она погладила принца по щеке и тут заметила у него на шее серебряный овальный медальон на серебряной цепочке.

Видимо, медальон выскользнул из-под туники, когда принца укладывали на попону. Эрин сразу поняла, что это медальон-обещание. Нередко лорды, решив породниться с дальним союзником, обменивались медальонами, куда был вставлен портрет будущего жениха или невесты, дабы обе стороны могли решить, кто потом войдет в их семью, не отправляясь в далекое путешествие.

Мало кто верил правдивости этих изображений. Художники обычно старались подчеркнуть красоту и скрыть недостатки, и потому портрет в медальоне порой имел весьма малое сходство с оригиналом.

Зато они частенько внушали романтическую страсть. Эрин вспомнила, как в двенадцать лет сама влюбилась в одного юного лорда из Интернука, портрет которого показала ей мать. И носила медальон, мечтая о белокуром мальчике, до тех пор, пока не узнала, что Эрин на портрете нисколько ему не понравилась.

Но Селинор слишком стар, чтобы вздыхать по девушке, которую в глаза не видел. В свои тридцать пять он давно уже должен был быть женат. «Хотя, — подумала Эрин, — найдется ли девушка, которая согласится выйти за него?»

«Как, отец? — живо представилась ей возмущенная малышка лет двенадцати. — Вы хотите отдать меня замуж за горького пьяницу?»

«Не за пьяницу, — мог бы ответить отец, — за королевство. Твой муж быстро умрет от пьянства. Хотя, конечно, понаделать бастардов кабацким шлюхам успеет. Но потом, после его смерти, ты поубиваешь всех этих выродков, и Кроутен будет твой».

Какую девочку обрадует такой союз?

А Селинор носит медальон, будто влюбленный подросток.

Эрин захотелось увидеть, кто же та, что сумела завладеть его воображением. Селинор тяжело дышал и как будто был в забытьи.

Она потихоньку раскрыла медальон и затаила дыхание. У девочки, изображенной на портрете, были голубые глаза и длинные темные волосы. Эрин, даже при скудных отсветах костра, узнала ее сразу, ибо это был ее собственный портрет, написанный десять лет тому назад, когда она еще думала, будто портреты эти что-то значат.

Эрин закрыла медальон. Никогда ни один лорд не просил руки девушки из кланов Всадниц Флидса. И если бы предложение сделали ей, Эрин не знала бы, как поступить. Она воин, а не какая-нибудь там изнеженная леди, чье единственное предназначение — рожать детей. Только воины из Интернука могли бы захотеть жениться на женщине, которая способна сражаться с ними рядом.

Но на шее у Селинора ее медальон. Неужели он хранит его десять лет?

Послать портрет в Южный Кроутен могла мать Эрин, но она и не помышляла о союзе с Селинором. Нет, Эрин хорошо знала свою мать и не сомневалась, что случись даже королю Андерсу предложить такой брачный союз, королева Хейрин отказалась бы от него наотрез.

Однако медальон у Селинора.

Может быть, это сам Селинор мечтает о подобном союзе? Смысл в нем есть. Южный Кроутен граничит с Флидсом. Поженившись, Селинор и Эрин расширили бы свои владения, чему не помешала бы даже разница в обычаях.

Но королю Андерсу вряд ли бы это понравилось. Флидс — бедная страна, и ничего не может предложить. Их родители могли бы обменяться медальонами только в знак вежливости. Ни один лорд не захочет такого брака.

Однако Селинор хранит ее медальон, может быть, даже носит его все десять лет.

Пьяница — Селинор.

Эрин заглянула ему в лицо. Он не спал. И смотрел на нее прищуренными, полными страдания глазами.

Сердце у нее глухо забилось.

— Скажите мне, — спросил Селинор с необычной резкостью, — вы похожи с молодым Ордином?

— Что? — удивилась Эрин. — Неужели я так плохо выгляжу?

— Вы похожи? — снова спросил Селинор. — Как брат с сестрой, так говорит мой отец. Ведь эти темные волосы у вас не от рыжеволосого Всадника Флидса?

Эрин вспыхнула от смущения. Как она могла вообразить, что он ее любит? Теперь она все поняла: отец Габорна, король Ордин, каждый год ездил в Гередон к королю Сильварреста на осеннюю охоту. Проезжая через Флидс, он познакомился и подружился с матерью Эрин.

И сочти ее мать Ордина подходящим мужчиной, чтобы зачать от него ребенка, это было бы вполне разумно. И могло случиться. Но не случилось.

Однако у Эрин и Габорна были темные волосы и голубые глаза, хотя Эрин унаследовала стройность матери, а не широкие плечи Ордина.

Потому-то Андерс вообразил, что отцом ее был король Менделлас Вал Ордин и что Габорн приходится ей сводным — младшим — братом.

Эрин не решилась назвать имя своего настоящего отца.

101